Ван Сикон распаковывает коробку с логотипом в виде надкусанного яблока. Вынув часы, снимает с экрана защитную плёнку и вставляет их в чехол. Это не первые Apple Watch, купленные Сиконом: у него уже есть несколько экземпляров точно такой же модели, но этот, с позолотой, станет подарком для его любимицы хаски.
Этот парень – один из тех, кто может жить в свое удовольствие в стране, шаг за шагом идущей к победе социализма с китайской спецификой. Таких, как Ван Сикон, тут называют фуэрдай (富二代) в буквальном переводе – «богачи во втором поколении». Это золотая молодёжь, дети богатых родителей, часто партийных чиновников, живущие на широкую ногу – явление, привычное скорее для Запада, чем для КНР. В Поднебесной феномен фуэрдай воспринимается крайне неоднозначно. Большинство олигархов Китая, будучи изначально представителями «низов», приложили немало усилий, чтобы встать на ноги и обеспечить достойную жизнь своим потомкам. В среде фуэрдай деньги не имеют цены и часто спускаются на бесполезные, но статусные вещицы. Возможно, любовь к скупке побрякушек связана с возрастом фуэрдай: из-за быстро развивающейся экономики КНР «золотая молодёжь» тут часто моложе, чем на Западе. Ещё одно важное отличие отпрысков западных богачей от фуэрдай заключается в более спокойном отношении к собственному богатству. Сыновья и дочки бизнесменов и нуворишей Китая часто буквально одержимы желанием доказать миру свою состоятельность с помощью Интернета и после шопинга или очередной вечеринки спешат разместить фотоотчет в Weibo – китайской блоговой платформе.
Пресыщенность жизнью и желание демонстрировать всё, чем обладаешь – главные особенности фуэрдай, превращающие их в героев таблоидов и поп-культуры Китая. Китайские маркетологи выделяют золотую молодежь как отдельную группу потребителей, и понятно, почему: фуэрдай могут позволить себе брендовые вещи, в основном одежду и технику класса люкс, а также недвижимость, образование за рубежом (многие из представителей китайской аристократии остаются на Западе после окончания учебы), машины и отдых высшего класса, по сравнению с которыми их домашние вечеринки с наркотиками и элитным алкоголем не стоят ни юаня. Эти дети богатых родителей вывели культуру потребления в КНР на совершенно новый уровень, и большая часть населения страны не в силах к нему приблизиться.
Поведение двадцатилетних миллиардеров у кого-то вызывает восхищение и желание подражать, а у кого-то – раздражение. Один из юзеров заметил, что в Китае общество издавна строилось на наследуемом состоянии, и такая особенность была в целом приемлема, однако сейчас наследники богатых родителей часто воспринимаются негативно. Способ обогащения имеет значение, и в случае фуэрдай, не проработавших ни дня за всю жизнь, это скорее их принижает и лишает привлекательности в глазах среднего класса. В то же время немало девушек влюблены в своих богатых кумиров и мечтают стать их жёнами. Большинство же рядовых китайцев придерживается нейтралитета и считает, что, несмотря на привилегированное положение выходцев из состоятельных семей, их связи и особый бэкграунд, не стоит относиться к ним подобострастно или с подчеркнутой ненавистью.
Определенную роль в восприятии фуэрдай играют географический и экономический факторы. Если в материковом Китае золотая молодежь как класс ещё может служить триггером для среднего класса, то Гонконг и Макао часто являются её колыбелью. Эти районы испытали настолько длительное влияние западной культуры, что традиционный китайский менталитет оказался практически вытеснен, а Дэн Сяопин предложил им автономный путь развития, названный «Одна страна, две системы» и превращающий Тайвань, Гонконг и Макао в маленькие островки капитализма. Рынок видит в представителях китайской аристократии целевую аудиторию и рекламодателей, способных раскрутить товар, и одновременно успешных в будущем бизнесменов: несмотря на название, частные компании в основном пользуются поддержкой государства, и около 85% частных компаний являются семейными предприятиями.
В КНР существует заметный разрыв между богатейшим и беднейшим слоями населения, вызванный различиями в местной экономике – внутренние провинции обычно значительно беднее прибрежных и отличаются низким процентом иностранных инвестиций и слабой интегрированностью в мировую экономику. Фуэрдай, живущие вопреки принятому партией курсу, способствуют увеличению этого разрыва, и правительство борется с этим присущими ему методами. Например, юных аристократов отправляют на общественные работы, призванные воспитывать у молодого поколения трудолюбие, патриотические чувства и приверженность идеям коммунизма. Стоит ли говорить, что эффективность таких мероприятий прямо противоположна количеству возлагаемых на них надежд?
Так или иначе, фуэрдай – это часть нового поколения, и будущее КНР зависит в том числе и от них. Делать прогнозы относительно их роли ещё рано, но и отрицать наличие политических и экономических ресурсов у богачей второго поколения просто бессмысленно. В любом случае, вне зависимости от родительских амбиций и своих размышлений по поводу будущего сын миллиардера Вана вскоре купит собаке еще одни часы, справедливо решив, что двое – лучше, чем одни.
Вера Портнова
