Четверо молодых людей сидят в маленьком дешевом ресторанчике в старой части Пекина. Воздух полон табачного дыма, на столе – множество пивных бутылок, которых ребята попросили «бесконечность», перевернув восьмерку на бланке заказа.
От прочих посетителей их отличают только гитары, стоящие неподалеку. Эти четверо – музыканты группы «Bedstars», которая уже три года играет «рок судного дня». 
Молодой человек с черными путаными волосами явно устал от моих вопросов о коммунистической партии.
«Почему ты задаешь столько вопросов о правительстве!? Спроси уже, наконец, что-то по-настоящему опасное», – говорит Виктор хмурясь. Он бравирует традиционным для панков безразличием к власти, выступая за более личностную революцию в обществе, которое, с его точки зрения, нужно освободить не политически, а психологически.
Независимое направление в музыке, начавшееся 50 лет назад в Детройте, США, к настоящему моменту разбилось на множество панк-идеологий, начиная с анархистов и заканчивая сторонниками равноправия и борцами за права человека. Возможно, единственное, что есть у этих идеологий общего – это скептицизм в отношении власти.
В Китае же часть музыкантов видит панковскую идеологию как часть древн
его наследия.
По мнению Ли Бо, гитариста «Bedstars», его творчество – это продолжение традиций, основы которых были заложены триста лет назад группой художников из Южного Китая, известной как «Янчжоу ба гуай» – «Восемь чудаков из Янчжоу». Рожденные в нищете, эти люди сумели развить новые направления в каллиграфии и живописи, отказавшись от существовавших в то время правил изображения предметов и персонажей.
«Они бунтовали посредством своих картин», – объяснил Ли, который сам преподает каллиграфию. «То, что они делали, было революционным… Я хочу делать это же в музыке. Я хочу изменить традиции».
Прошло уже почти двадцать лет с тех пор, как панк-рок добрался до Поднебесной. Он прибыл сюда с большим опозданием, поскольку долгое время, вплоть до периода реформ и открытости 1980-х гг., страна была недосягаема для иностранной музыки. Первой здесь стала известна «Нирвана», клипы которой поразили молодых китайцев.
«В конце 90-х гг. такой классический панк был гораздо популярнее. В основном – в Пекине, в районе Удаокоу [место расположения большинства университетов города, прим. автора]», – рассказывает Невин Домер, исполнительны
й директор независимого лейбла звукозаписи «Maybe Mars».
Большинство панков научилось избегать цензуры. Отчасти им это удалось потому, что они не могли похвастаться всенародной любовью, частично – благодаря умению выбирать «правильные» слова для песен.
«Нам приходится отдавать тексты цензорам. Если слова на английском, нужно предоставлять перевод», – объясняет Домер. Если слова проходят цензуру, альбом получает специальный код. «Без него мы ничего не можем сделать на фабрике», – добавляет он. Даже если альбом удается каким-то образом подготовить к продаже, без кода магазины отказываются его брать.
Сложно предугадать, что конкретно вызовет негативный отклик. По словам Виктора, некоторые песни запретили из-за критики в адрес вечерних новостей, транслируемых по государственным каналам, другие же вернули потому, что в них упоминались случаи домашнего насилия, которого, по мнению цензоров, в Китае быть не должно.
«Нет никакого списка запрещенных вещей», – объясняет Домер. «Никто не говорит им: «Ищите вот это». Они сами делают выводы. Но если они принимают решение, а кому-то оно потом не нравится, цензоры теряют работу».
Контролируются не только студии звукозаписи, но и интернет.
Одной из последних песен, привлекших внимание цензоров, стала «Шанхай не приветствует Вас» («Shanghai doesn’t welcome you») группы «Top Floor Circus». Ее название – пародия на гимн Олимпиады 2008 года «Пекин приветствует Вас». В запрещенной песне рассказывалось о высокой стоимости жизни в крупных городах, где простым людям теперь не место.
После того, как песня взорвала интернет, цензоры ее удалили, запретив группе выступать в течение восьми месяцев и приказав уничтожить футболки с цитатами из текста песни.
Цензоры заботятся не только о словах, но и об аудитории.
«[Группа] должна быть достаточно известной, чтобы цензоры обратили на нее внимание», – отмечает Домер. «Если бы инди-музыка стала очень популярной, правительство уделило бы больше внимания тому, что происходит. Но когда она не особо известна, никто пристально не следит».
Поскольку продажа альбомов приносит музыкантам лишь незначительный доход, деньги они пытаются заработать, давая концерты.
Большинство независимых заведений располагается в старой части Пекина, в лабиринте из путаных аллей – хутунов, в небольших, часто обветшалых зданиях с традиционными красными деревянными дверьми. Классический китайский пейзаж служит ироничным фоном для сбора подростков в темных одеждах, покрытых татуировками и пирсингом. «Bedstars» играют в одном из таких потаенных заведений – «XP».
Концерт группы начался с опозданием. Вовремя на месте был только бармен, разливавший первым пришедшим дешевое пиво. Через полчаса публика стала подтягиваться, и в зал зашли сами музыканты, которые явно «готовились» к выступлению, выпивая за сценой.
Большинство зрителей – молодые китайцы восемнадцати-двадцати лет. Было видно, что многие из них друзья музыкантов, а значит, они не платили за билеты.
«Играя в группе, ребята не зарабатывают никаких денег», – поделилась Джоанна Аттерби, шведка, работавшая ранее промоутером концертов.
Когда культура только зарождалась, это не имело значения. В отличие от Запада, первые панки Китая были из богатых семей.
«Многие из тех, кто первыми услышали эту музыку, были из обеспеченных и привилегированных семей, поэтому, в отличие от остальных, они были знакомы с Западом», – отметил Домер. Например, эти ребята могли смотреть MTV и VH1. Большинству это даже и не снилось.
Теперь же, когда любую музыку можно найти в интернете, панк стал популярнее, и аудитория изменилась.
«У меня было много друзей, игравших в группах, но они перестали, потому что семьи их не поддерживали», – добавила Аттерби. «Это нелегко, если никто тебе не помогает».
Нуждаясь в деньгах, многие панки работают фотографами, дизайнерами и редакторами. Некоторые даже становятся предпринимателями.
«У меня своя марка одежды», – гордо объявила Джиа Ван, основательница одной из первых известных китайских панк-групп «Hang on the Box».
Будучи подростком, Джиа вместе со своей группой ездила с концертами по США. Они даже появились на обложке журнала «Newsweek». Согласно сайту группы, их фанатами были Мэрилин Мэнсон и Джеки Чан. Но дни славы остались позади. Джиа все еще поет, но, по ее словам, новой группе нужно время, чтобы выйти на хороший уровень. Сегодня девушка зарабатывает, создавая футболки с провокационными надписями.
«Работу найти нетрудно. Трудно на ней удержаться», – объясняет Виктор. Он не только солист «Bedstars», но и редактор музыкального издания. «Утром приходится ехать в забитом метро. Потом – смотреть в лицо начальнику», – добавляет он. Виктору не нравится быть подчиненным. Вместе с барабанщиком группы он надеется в дальнейшем открыть собственный интернет-магазин товаров для взрослых.
Вообще, прибыльность дела никогда не интересовала панков. Их главной задачей было показать, что любой может стать музыкантом.
«Возможно, революционной музыки я и не создам», – говорит Виктор – «Но меньшее, что я могу сделать – это подняться на сцену, сыграть и спеть то, что я хочу, стоя при этом так, как я хочу, и разговаривая так, как я хочу разговаривать. Может некоторые из тех ребят, что запутались в жизни, увидят нас и подумают: «Они от меня ничем не отличаются. Если они могут, то и я смогу. Я могу сказать «нет» родителям, «нет» начальнику, кому бы то ни было». Этого достаточно».
Возможно, так оно и есть.
Первоначально статья была опубликована на английском языке в журнале «Steward»: https://www.kickstarter.com/projects/2081757349/steward-magazine-digital
Анна Варфоломеева
